— Двадцать один голос, — ответил Тар, быстро произведя в уме нужные подсчеты. Хорошо, что Тибер еще в первую встречу нарисовал ему полный расклад. — Но это с завещанием императора.

— Значит, до меня у тебя было два голоса. — Сейлан тоже быстро считала, знала расстановку сил в Палате Власти и умела делать правильные выводы. — Нарт?

— Да, — не стал отрицать Тар. Глупо отрицать очевидное!

— Приятно, что у старого волка еще остались клыки, — задумчиво заметила императрица.

— Он не простил? — осторожно уточнил Тар, прекрасно зная о старой ссоре между бывшим верховным стратегом и Второй императрице.

— Нет. Я ведь бросила Имсаль тогда.

— Спасая меня после запретного ритуала! — напомнил принц.

— Я бросила ее, оставила одну сражаться с белыми жрецами.

— Ты книжница, а не боец!

— Но третья ступень боевого мастерства у меня есть. Плюс наша свита. Отряд жрецов был не таким большим, мы могли бы отбиться!

Иногда Тара тоже посещали подобные мысли, но он гнал их прочь. Никто не ожидал, что Белые жрецы договорятся с императором и ударят мятежникам в спину. Оголенная после ухода двух легионов граница пала. Восточный Страж оказался в осаде. А внушительный отряд белых двинулся вглубь равнин Трилла. Жрецы точно знали, куда им следует идти. И свита Мятежной императрицы оказалась отрезана как от ушедших на столицу легионов, так и от сильнейшей крепости, бывшей ядром восстания.

— Это был ее выбор, — сказал Тар. — Я не виню тебя за то, что ты тогда ушла… Хватит о прошлом! Я не с пустыми руками. — Достав из внутреннего кармана флакончик из хинданского розового стекла, он поставил его на стол перед Сейлан. — Позволь преподнести тебе небольшой подарок, достойный твоей красоты. Мои алхимики на Скале, в своей вечной погоне за новыми рецептами, получили совершенно дивный аромат. Таких духов нет ни у кого. Цветы — цветку.

— Все такой же ловелас, — пожурила его женщина, приняв флакон с духами. — И не посматривай так многозначительно в сторону ворот. Не стану я тебя больше задерживать.

Тар решительно поднялся из-за стола.

— Тогда, я откланиваюсь.

Дождавшись, пока Первый принц покинет поместье, Сейлан задумчиво посмотрела на стоявший перед ней на столе флакон. Достав из волос серебряную шпильку, обильно украшенную едва заметными рунными письменами, она открыла подаренные духи и осторожно опустила в них кончик шпильки. Подождала немного, убрала шпильку обратно в волосы и только после этого поднесла флакон к носу, наслаждаясь приятным ароматом.

Кесс Родор любил вечерние доклады. Слуги, охрана, дворцовые прихлебатели остаются за массивными дверьми. Щелкает замок. Император и глава Палаты Теней исчезают, остаются только два старых друга.

За эти годы сложился определенный ритуал, обязательной частью которого была дегустация хорошего вина. Но время и имперские целители постоянно пытались внести в него свои коррективы. С первым Кесс и Гехан поделать ничего не могли, зато пожелания вторых могли смело игнорировали.

Если следовать всем рекомендациям целителей, то жить ты будешь долго, но ужасно скучно. А зачем нужна такая скучная жизнь?

Разлив из невзрачной глиняной бутыли вино, Гехан Третий небрежно кивнул другу на соседнее кресло, стоявшее рядом с камином.

Стянув с рук перчатки для верховой езды, в отличие от многих одаренных, Кесс любил ездить верхом, глава Палаты Теней не сел, а просто устало рухнул в предложенное кресло. Вытянув ноги к огню, он некоторое время наслаждался теплом и только потом потянулся к кубку.

— Хм, — задумчиво крякнул он, сделав глоток. Вино оказалось крепким, жгучим. Поначалу Кесс даже решил, что Гехан решил над ним пошутить, налив в кубок хлебного или рисового вина, которые только называется вином. Но послевкусие напитка оказалось весьма приятным — медово-цветочным. Именно оно подсказало Кессу нужный ответ. — Что-то новое, но явно с виноградников Трилла, — сказал он, сделав еще один глоток.

— Трилл большой, — усмехнулся император. — Но ты прав, это «Ночная грусть», семилетней выдержки. — Согласись, интересный вкус.

— Крепковато, на мой взгляд. — В отличие от своего императорского друга, Кесс любил более легкие вина.

За первым кубком последовал второй. За вторым — третий. Разве не об этом они так долго мечтали, бегая от карательных рейдов астшанцев во время Восстания Ярости? Победить, разбогатеть и спокойно себе попивать вечером вино возле камина. Хотя мечты насчет спокойствия так и остались мечтами.

Прикрыв глаза Кесс только сейчас понял, насколько же он устал. Вино в компании старого друга — это хорошо. Но больше всего ему сейчас хочется хорошенько попариться в ванне, съесть добрый кусок мяса, а потом сразу перебраться на перину. И спать! Спать! Спать!

Но он знал, насколько наивны эти мечты.

— Может хоть ты мне объяснишь, что там, демоны их забери, происходит? — спросил император, отставив в сторону пустой кубок. Ритуал закончился, пришло время вернуться к делам. — У меня лежит четыре жалобы на Тара и пять прошений заключить его под стражу из-за какого-то ночного убийства?

— Так мало? — искреннее изумился глава имперских Теней. — После устроенных у ворот бойни их было два десятка.

— Тар был в своем праве! — напомнил другу император.

Пусть он и отчитал сына, но все жалобы на него сразу же отправились в камин. Прожив огромный кусок жизни с непробужденным истоком, император никогда не испытывал неприязни к простым людям. Но думать надо, когда нападаешь на принца империи! Тар совершенно прав — он его сын и никто не смеет его оскорблять! Нападения на принца империи — это мятеж!

— В городе произошло убийство, — зевнул Кесс. Скорей бы закончить доклад. — Молодую девушку изнасиловали, а потом убили.

— Прискорбно, но при чем тут Тар?

— Дело не в самом убийстве, столица огромна, на окраинах каждый день кого-нибудь режут, а в способе. Ее просто выпотрошили! А многие еще помнят астшанцев с их одержимыми.

— Интересно, как жители столицы могут их помнить, — сварливо заметил император. Хагронг, как и многие крупные города, сам открыл астшанцам ворота, избежав разграбления. — Астшанцы держали одержимых вне городских стен. Измененные, те да, входили в город. Но не одержимые!

— Это не мешало одержимым развлекаться в предместьях. А развлечения одержимых не так-то просто забыть, сам знаешь. — Даже спустя столько лет Кесса передернуло от воспоминаний.

Во время Восстания Ярости они с императором много чего повидали, но кровавые чудачества одержимых стоят на особом месте. Не сказать, что лучшие воины астшанцев вырезали все живое, хотя такое тоже случалось. Вполне возможно, что те же измененные, обуздавшие слабые сущности нижних планов, перебили куда больше мирных жителей. Но если астшанский воин или даже измененный просто насиловал и убивал, то существа, называть их людьми у Кесса не поворачивался язык, ставшее сосудом для высших сущностей нижних планов, всегда делали это с какой-то запредельной жестокостью.

— Выбор жертвы тоже интересен, — продолжил он. — Дочь владельца гончарной мастерской на Тростниковой улице. Мастерская ее отца сгорела, а на ее покупку он взял деньги у Ронга Лана… — глава Палаты Теней выразительно замолчал.

— Это тот ростовщик, которого ты подозреваешь в связях с Лорсом, — припомнил император.

— Он самый!

Для Кесса не было секретом то, что в своей гонке за уличной популярностью Лорс Валлон использует весьма грязные методы. Ссудить через подставное лицо деньги, разорить, а затем картинно вытащить из долговой ямы — это вполне в духе Четвертого принца. Но доказательств у главы Теней не было. А без доказательств Гехан не станет ничего делать, но напомнить императору о своих подозрениях лишний раз не помешает.

— Я все еще не вижу связи с Таром, — заметил император, с сожалением посмотрев на пустые кубки и кувшин. Хорошего вина никогда не бывает много.

— Первый принц стал свидетелем устроенного принцем Лорсом спектакля…