— Ничего необычного. Поисковые работы, к сожалению, пока безрезультатны. Подготовка специалистов для наших многочисленных филиалов. Заготовка некоторых ферментов, используемых на наших производствах, — вот, пожалуй, и все.
— В таком случае я вряд ли окажусь полезным вашей компании.
— Прежде всего, мистер Ротанов, вы должны учитывать то обстоятельство, что наша компания, в свою очередь, может оказаться весьма полезной в вашей работе. Вы рано начинаете морщиться, я не собираюсь предлагать вам банальную взятку. Неужели вы думаете, что мои референты не изучили досконально ваш послужной список и не сделали выводов о том, что предлагать вам деньги бессмысленно. Хотя мы в любом случае найдем возможность оплатить ваше сотрудничество, сейчас речь не об этом.
На Ароме весьма своеобразная обстановка. И сотрудничество с нашей компанией, хорошо изучившей местные условия, сэкономило бы вам массу времени.
— В этом вы, возможно, правы. Но мне, в свою очередь, прекрасно известно, что ваша компания ничего не делает даром. Благотворительность ей несвойственна. Какого рода услугу вы потребуете за вашу помощь?
— Самую простую. Вести ваше расследование строго в рамках закона и предписаний своего ведомства.
— Я вас не совсем понимаю. Вы хотите сказать, что во время расследования я могу преступить закон? И готовы платить лишь за то, чтобы я этого не делал?
— Можете, господин Ротанов, еще как можете! Вспомните колонию на Гранде и историю, когда вы, не посчитавшись с законом, устранили, а затем и арестовали всю местную администрацию.
Когда вы погружаетесь в проблему достаточно глубоко, вас уже не могут остановить никакие предписания и постановления. Вы стараетесь докопаться до истины, чего бы это ни стоило.
На Ароме мы с трудом поддерживаем равновесие. Обстановка там чревата взрывом, и в результате вашего грубого, непродуманного вмешательства наша компания вполне может потерять эту планету. Так что мое приглашение вам — это всего лишь попытка предотвратить нежелательное развитие событий на Ароме.
— Это серьезные опасения, мистер Абросян. Но я привык работать, не связывая себя никакими предварительными обязательствами. Разумеется, я могу вам обещать действовать на Ароме строго в рамках закона.
Ротанов называл высокопоставленного чиновника «Инпланет» то «господином», то «мистером», постоянно путая оба эти обращения, что, впрочем, было неудивительно. Большинство новых лощеных менеджеров, уверенно взявшихся за кормило управления, прибыли с Далекого Запада. И весь внешний вид Абросяна, весь его облик соответствовал западному образцу.
На его холеном лице не проступало никаких чувств, и лишь сейчас, когда он понял, что во фразе Ротанова содержится вежливо завуалированный отказ, он позволил себе проявить неудовольствие.
— Видите ли, господин Ротанов, наша компания хорошо вознаграждает тех, кто с нами сотрудничает. Вы это знаете. Но, возможно, вы не знаете, что не менее эффективно мы поступаем с теми, кто мешает нам работать.
— Вы мне угрожаете?
— Что вы, мистер Ротанов! До банальных угроз опускаются обычно лишь те, кто не могут их выполнить. Я же вас просто предупреждаю.
— Спасибо за предупреждение. Мне, пожалуй, пора. — Выдержав холодный молчаливый поединок взглядов с господином Абросяном, Ротанов поднялся со своего «гостевого» кресла и, не задерживаясь, направился к двери, ожидая если и не выстрела в спину, то, по крайней мере, какого-то резюме на тему только что прошедшей безрезультатной встречи. Но господин Абросян молчал, всем своим видом напоминая непоколебимую скалу, о которую разбилась уже не одна волна.
В приемной инспектора вновь встретила улыбающаяся, любезная Линда, проводившая его до лифта.
По крайней мере, в ее отношении ничего не изменилось… Хотя нет, в этом он был не прав, во взглядах, которые она на него бросала, теперь появилась явная заинтересованность, которой он не заметил за время долгого ожидания в приемной Абросяна, и неожиданно, когда двери лифтовой кабины уже распахнулись перед ним, он почувствовал быстрое прикосновение ее маленькой ладошки к своей руке. А когда двери лифта захлопнулись, отрезав от него девушку, он понял, что в его ладони остался небольшой шарик скомканной бумаги.
ГЛАВА 3
Прочитать записку он решился только на стоянке глидеров. Да и то предварительно осмотревшись и усевшись в кабину своей полосатой служебной машины. «Что-то я становлюсь слишком мнительным», — пробормотал Ротанов, разглаживая скомканный листок.
«Сегодня, в восемнадцать тридцать, в ресторане отеля „Савой“. Столик для вас заказан. И будьте осторожны».
Ни подписи и никаких пояснений. Секунду он раздумывал над тем, что бы это могло означать? Мистер Абросян, не удовлетворенный результатом встречи, поручил своей секретарше завязать с ним более близкие отношения? Почему-то эта версия вызывала у него сомнения.
Слишком не похоже для подобной роли держалась молодая женщина, слишком много аристократизма и того едва заметного шарма, который появляется только в людях, уверенных в своем высоком общественном положении, проявлялось в ее манере держаться и говорить. Да и ее фамилия Гердт, которую он прочел на табличке, прикрепленной к кармашку блузки, показалась ему что-то уж слишком знакомой.
Добравшись до конторы, он первым делом выяснил, что Линда Гердт является дочерью главы корпорации «Инпланет», и решил, чего от предложенной встречи можно ожидать всего, что угодно, но только не попытки банального соблазнения нужного компании человека.
Когда часы на стене приблизились к пяти, Ротанов понял, что ему совершенно не хочется отказываться от предложенной встречи. Вечер обещал быть весьма интересным…
Хотя бы потому, что без всякой причины, связанной с его расследованием деятельности «Инпланет» на Ароме, ему захотелось выяснить, с чего бы это дочери главы такой корпорации понадобилось работать секретаршей у подчиненного своего отца.
Какое-то время он раздумывал над тем, не сообщить ли Стальцеву об этом необычном неофициальном приглашении, но потом решил, что делать этого не следует. Прежде всего, это касалось его самого, и До тех пор, пока ситуация не выйдет из плоскости личных взаимоотношений, он не обязан посвящать в нее начальство.
Ротанов привлек внимание Линды года четыре тому назад, когда его подвиги на «Гранде» расписывали все информационные агентства. На какое-то время он стал кумиром ее юности, она собирала и хранила все записи с его выступлениями на Совете и информационные материалы, посвященные его расследованиям.
Но время неумолимо двигалось вперед, юношеское увлечение сначала поблекло, а затем и вовсе сменилось вечеринками с друзьями по колледжу и молодыми лоботрясами, увивавшимися вокруг нее. Для своих лет Линда обладала острым умом, наблюдательностью и умением верно определять скрытые мотивы, которые движут поступками большинства людей. Очень скоро она сумела понять, что стаю поклонников к ней привлекает вовсе не ее незаурядная внешность, а деньги отца.
Это горькое открытие надолго отбило у нее вкус к романтическим знакомствам и, как ни странно, помогло ей в самый сложный период становления характера избежать многих соблазнов. Предоставленная самой себе, она взрослела, становилась непреклонной и независимой и вскоре сделала вывод, что не представляет для отца никакого интереса. Выделив ей неограниченный кредит в одном из своих банков, он считал, что сделал для дочери достаточно, и, целиком погруженный в дела своей огромной империи, не виделся с ней месяцами.
Он даже не стал протестовать, когда Линда, следуя примеру многих студентов, не имеющих обеспеченных родителей, нашла себе работу в его фирме, воспользовавшись объявлением в газете. Видимо, кадровики в самом начале решили, что совпадение ее фамилии с фамилией главы корпорации совершенно случайно, а затем, когда отец узнал об этом, он запретил что-либо менять, решив таким образом наказать строптивую дочь, полагая, что очень скоро ей самой надоест эта новая игра.