Поглаживая эфес тонкого парадного меча, он неотрывно наблюдал за залом, отслеживая свою цель.

— Императрица Милева, — выждав момент, Тар как бы случайно перегородил дорогу спешивший куда-то Пятой императрице. Ладно, неслучайно. Именно ее перемещения он и отслеживал, дважды сменил свое укрытие, чтобы добиться этой «случайной» встречи.

— Т… принц Тар — вовремя остановившись, сумела поправить себя последняя жена императора. — Ты что-то хотел?

Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла неестественной и кривой, а попытка императрицы совладать с непослушными губами сделала ее и вовсе похожей на оскал.

— Ты так и не научилась контролировать эмоции… — Тар не стал смущать Милеву, называя шутливой кличкой «Огонек». — Нам нужно поговорить.

— Нам не о чем говорить! — гордо вздернула голову она.

— Думаешь?

— Отпусти мою руку, — тихо не прошептала, а скорее прошипела Милева. — Я ведь не сдержусь — ударю!

— А я не боюсь щекотки, — резко заметил он, чувствуя прилив раздражения, но ее руку все же отпустил.

— Да, ты мало чего боишься, — согласилась Милева. — И еще меньше думаешь, — мстительно добавила она, направляясь к выходу из тронного зала.

— Демоны, Огонек, как же с тобой сложно, — прошептал он одними губами.

Извиниться? Неважно за что? Перед Милевой он был готов извиниться хоть сейчас, а перед императрицей Милевой делать этого не намерен. Но их сын… Его сын!

— Похоже, встреча старых друзей не задалась, — заметил Тибер, вернувшийся от столов без Кэры, зато с двумя серебряными бокалами вина.

— Не понимаю, о чем ты.

— Упрямцы, — вздохнул Тибер, одним махом опустошив бокал с вином, а затем и второй. — Вы мне горных кошек напоминаете. Тех… — всучив Тару пустой кубок, он прищелкнул пальцами, пытаясь вспомнить, — с белым мехом.

— Снежные ягры?

— Точно, они самые! Которые перед спариванием между самкой и самцом ритуальный поединок устраивают. Вот и вы с Милевой рычите друг на друга, клыки скалите, пытаетесь повалить друг друга. А закончится все одним… — Тибер сделал бедрами быстрый, но характерный жест.

— Ты не забыл, что она одна из жен нашего отца? — попытался осадить брата Тар. Слишком много лишних глаз на них сейчас смотрит, слишком много ушей может слышать.

— И когда тебя это останавливало? — бросил Тибер, резко развернувшись на каблуках обратно к столам. — О-о, мое любимое розовое эншейское принесли, я туда!

Вечер давно вступил в свои права и готовился сдаться перед стремительным наступлением ночи.

Устроившись на открытой веранде поместья принца Нарт Росн налил себе кружку горячего травяного чая и приготовился наблюдать за магическим фейерверком, должным ознаменовать завершение имперского приема. Рядом с бывшим стратегом, прямо перед центральным входом в поместье устроился Молчун. Старый пес не любил фейерверки, боялся их. В дни шумных празднеств, когда цветные взрывы в небесах превращали ночь в день, рисуя причудливые огненные картины, он предпочитал укрыться в глубине поместья в бывших комнатах Первой императрицы. Забирался там под кровать, сворачивался в клубок и пытался отвлечься, вспоминая хозяйку и счастливые годы своей молодости. Но сегодня, несмотря на то, что первые пробные фейерверки нарисовали яркие цветы на ночном небосклоне, Молчун решил остаться с Нартом. Когда сын Богини вернется, он не должен увидеть его слабости!

— Тише, Мальчик, — сухая ладонь бывшего легата Первого легиона опустилась на голову пса. — Сегодня их надолго не хватит.

Имперские фейерверки многое взяли от своих хинданских прародителей, но их главный ингредиент нужно готовить заранее. Их делают из крайне слабого подобия хинданской огненной пыли, так еще и с хранением не все гладко. Три-четыре дня, и состав полностью теряет все свои свойства. Это не продукты, срок хранения которых можно продлить с помощью ритуалов и магем.

Слова, а вернее уверенность в голосе Нарта успокоила старого пса. Сложив голову на передние лапы, Молчун попытался отвлечься, но какое-то непонятное предчувствие заставило его вновь открыть потемневшие от катаракты глаза. Он и днем плохо видел, а уж ночью…. Неважно! В доме Богини и его окрестностях ему знаком каждый камешек, куст, закуток, а где подведет память, поможет все такой же острый нюх.

И сейчас этот острый нюх говорил ему — пахнет кровью! В дом Богини пришли враги!

Глава 20 Горячий прием

— Ты даже не представляешь, как трудно добиться стабильного рунного канала, — продолжал азартно вещать Харус, не обращая никакого внимания на совершенно отсутствующий взгляд своей матери и старшего брата.

Оседлав любимую тему, Второй принц мог говорить без перерыва. Погружаясь в свой мир, он игнорировал окружающих, давно потерявших нить превращенной в монолог беседы.

— Хватит, Харус, — взмолилась Сейлан, пытаясь остановить этот словесный поток. — Прошу тебя! Больше никаких разговоров о магемах, рунных цепочках и големах… Иногда я жалею, что в нем нет частички безумства Тибера, — через силу улыбнулась она Тару. — Смешав их двоих, мы могли бы получить одного нормального принца.

— Нормальность в нашей «дружной» семье? Что за извращение? — фыркнул Харус, и обиженно замолчал, но Тар знал — надолго брата не хватит. Одна лишняя фраза или тем более простой вопрос вежливости — временная плотина будет прорвана. Он и в детстве был излишне увлекающимся.

Воспользовавшись наступившей паузой, Тар поспешил откланяться и отошел в свое излюбленное укрытие в тени одной из колонн, рядом с выходом на террасу, ведущую в сад.

Ему было скучно. Он и раньше не любил подобные приемы, считал их бесполезной тратой драгоценного времени, а теперь и вовсе просто ненавидел. Неподвижный воздух, отравленный человеческим дыханием. Слишком много людей! Взглядов! Шума! Запахов!

Последнее, его особенно раздражало. Ядовитая кровь дракона всему виной, подселенная сущность с нижних планов или все вместе, но его обоняние стало не хуже, чем у собаки. Иногда, как в саду у Харуса, это помогает, но сегодня не просто мешает — сводит с ума. Впрочем, его и так считают безумным.

«Смотри на своих врагов и представь, как будешь их убивать, — посоветовал проснувшийся демон. — Станет легче».

А может не демон и это его собственные мысли? Иногда, в минуты гнева или крайнего раздражения Тар переставал их различать. Поэтому и старался держать эмоции под жестким контролем разума и воли.

— Принц Тар.

Укрытие вышло плохим — его тут же нашли.

— Лаэри Унсан, — склонил голову Тар, обозначив поклон подошедшей астшанке. Он давно уже заметил ее в зале вместе с отцом, как и выразительные, приглашающие взгляды, которые девушка на него бросала. Но подходить не стал. О чем ему разговаривать с бывшими врагами, пусть и такими красивыми?

Надо признать, одетая по излишне открытой астшанской моде Эльгери выглядела по настоящему обольстительно. Высшие касты Астшана — прямые родственники древних родов империи Арвон, сбившихся в двухцветные кланы. Такие же наследники полумифической Первой империи, закончившей свое существование во времена Холодных Лет. А среди столь древних родов одаренных сложно найти уродов.

— Я хотела еще раз поблагодарить тебя за мое спасение, — сказала Эльгери, не найдя лучшего повода для начала беседы.

— Я сделал то, что должен был сделать.

Это прозвучало довольно холодно, но именно этого Тар и добивался. Интерес астшанки ему не нравился.

Но Эльгери его холодный тон нисколько не смутил, отступать она не собиралась.

— Слышала, в столице произошло странное убийство. Подозревают одержимого, — она многозначительно посмотрела на Тара, не добилась никакой реакции и продолжила: — Тебя что, совершенно не заботят все эти слухи? — брови ее пошли вверх, выражая крайнюю степень удивления.

— В столице империи слухи, что воздух, — отозвался Тар. — Ими дышат, без них — умирают. Ты обращаешь внимание на воздух или просто дышишь?