— Думаю, нет.

— Вот и я не колебался… — Рука Тибера замерла. — А ведь я всего лишь хотел, чтобы она хоть раз посмотрела на меня с любовью, назвала своим сыном. Неужели это так много, Тар? И что я получил? Удар мечом! Шлюха, тварь! — взорвался Тибер, вскочив на ноги. Казалось еще немного и он начнет избивать тело матери ногами. — Ненавижу! Всех вас ненавижу!

— Ты закончил истерику? — холодно уточнил Тар, опираясь на меч, словно тот был тростью.

Тибер отличный актер, но трагические роли явно не для него.

— Переиграл?

— Причем серьезно.

— Бывает, — вздохнул Третий принц небрежно отряхнув колени и вытер запачканную кровью подошву сапога о камень.

Драки с братом он не боялся. Но и не рвался начинать ее первым. Когда прокол стабилизируется, Тару станет резко не до него. А потом Тара просто не станет, как и Белого города. Повезет, если вырвавшиеся на волю твари ограничатся только этим. К вечеру уцелевшие жители Хагронга и лаэры признают императором любого, кто сможет остановить этот кошмар. И он явит им спасителя!

А пока что нужно тянуть время. Раз Тар настроен на беседу, то почему бы не удовлетворить его любопытство? Да и что скрывать, Тиберу всегда хотелось покрасоваться перед старшим братом. Чтобы тот понял! Оценил его успех!

— Сдавайся, — предложил Тар без особой надежды.

Тибер рассмеялся. Помахал мечом перед собой, словно старался поразить невидимого врага.

— Смешная шутка, мой недожаренный братец. Зачем мне сдаваться? Ты думаешь, что победил? Нет, нет! Ты в любом случае проиграл! Вы все проиграли, стоило мне вступить в игру! Вы строили хитрые комбинации. И каждый из вас считал именно себя самым умным, хитрым. Самым достойным уместить свой зад на императорский трон. Но стоило мне щелкнуть пальцами, как все рассыпалось, словно карточный домик.

— Поддельные приказы мятежникам. Убийство Кесса Родора. Пропажа завещания нашего отца. Все это время был ты?

— Прибавь в этот список Лорса, хотя тут больше коллективное творчество, включая столь лелеемую тобой императрицу Сейлан. Но так и быть, возьму это на себя. Плюс несколько неудачных покушений на тебя и на Бадриса. Да. Все это я. Хаос — это я.

— Зачем? — Намеки на Сейлан Тар в очередной раз проигнорировал. Не время и не место вспоминать все прегрешения Второй императрицы.

— Главная причина — это ты. Слишком правильный, практически идеальный. У тебя было все. Любовь, уважение, богатство, власть. Мне всегда хотелось тебя превзойти. Но какие шансы были у меня. Искалеченный собственной матерью калека с нестабильным истоком. Наглядное доказательство ее ошибки. Но я нашел свой путь, встал на него и пройду до конца!

— Неужели все эти смерти просто ради детского желания что-то доказать. Кесс Родор, который играл с тобой в детстве, Лорс, твоя мать императрица Лиара…

— Не произноси этого имени! — Лицо Тибера исказилось. Вспышка ярости была резкой и внезапной, словно взрыв огненной техники. — Да, братишка, — он успокоился так же внезапно, как и вспыхнул, — ты меня раскусил. Если позабыть про эту трогательную семейную драму, то я затеял это просто ради власти. Почему нет? Я умнее и хитрее всех моих братьев, включая тебя, наш недоступный светоч. Но у вас было все. А у меня? Так пусть мне достанется хотя бы власть.

— Глупо.

— Глупо ждать столько лет, откладывая месть! Поначалу я полагал, что это хитрость. А выходит — трусость. Ты стал слишком осторожен и предсказуем, брат. Ты размяк и ослабел. Где тот огонь, что горел в тебе раньше? Я читал все твои ходы, словно открытую книгу. И знаешь, что я понял? Ты не так умен, силен и хитер, как все думают. А всю твою жизнь тебе просто везло, потому что другие были еще хуже!

— Думаю, я все же сумею тебя переубедить, брат, — мрачно заметил Тар. Стоя неподвижно, он продолжал небрежно опираться на меч. — Когда ты успел стать одержимым?

Вопрос вывел Тибера из равновесия, смахнув с лица улыбку превосходства. В его глазах поселилась искра подозрений, напополам с удивлением.

— Ты только что догадался, — отрицательно дернул головой Третий принц, не в силах поверить в то, что его тайна и не тайна вовсе. Но прозвучало это так беспомощно, что он только горько усмехнулся, злясь на себя. — Ты знал! Всегда знал! — слегка разочаровано отметил Тибер, принимая горькую правду. Кэра выдала? Нет, невозможно! Все это время он старался не отпускать девушку от себя. А когда подобное происходило, тайно следил. — Причем, давно. Что меня выдало? — сдался он, отлично понимая, что ответ знает только Тар.

— Ягоды чель, Тибер. Тебя выдали маленькие, неприметные ягоды чель. Я же тебе говорил, что из них получается отменный краситель. Насыщенный черный цвет, прям как твои волосы. Когда ты их касаешься, у тебя на пальцах постоянно остаются следы краски. Да и твоя притворная любовь к их специфическому вкусу… Если бы ты их действительно постоянно ел, то от белозубой улыбки не осталось бы и следа. На Скале есть любители, зубы у них становятся черными, словно они их специально чернят по хинданской женской моде. А причину, по которой ты красишь волосы, найти несложно, — Тар коснулся своих белых прядей. — Я каждый день вижу ее в зеркале.

Тибер покачал головой. У него в голове родилось множество теорий, а объяснение оказалось таким простым, неинтересным.

— Признаю, — он отвесил брату издевательский поклон, картинно отведя правую руку с мечом в сторону, — не учел твоей внимательности. Нужно было просто побриться на волосы. А ты не так безнадежен, как мне казалось.

— Так, когда все началось?

Тибер помедлил. Что-то во всем этом замаскированном под почти дружеский разговоре его смущало. Разве Тар не чувствует, как энергия с нижних планов корежит реальность? И почему он в таком случае медлит, предпочитая продолжать этот, в общем-то, бессмысленный диалог?

Спокойное равнодушие Тара выводило его из себя. Он готов был принять что угодно: недоверие, злость, гнев, ненависть, ярость, но не это спокойное даже в чем-то снисходительное равнодушие. Так отец наблюдает за расшалившимися детьми… прежде чем спустить с них штаны и устроить воспитательную порку.

Это злило! Бесило! Все что угодно, но только не снисхождение, а тем более жалость!

— У нас сегодня день откровений? — не найдя ответа, Тибер решил изменить ход беседы. — Тогда скажи мне, почему ты так снисходителен к императрице Снйлан? Именно она была головой того старого заговора, а не моя мать и Четвертая императрица. Именно Сейлан договорилась с Белыми жрецами и вела их по следу… Но ты и сам знаешь, — внезапно понял он. Раньше это были просто догадки, но теперь в глазах старшего брата нашелся ответ. — Знаешь… Я вижу это в твоих глазах. Неужели решил простить?

— Прощение — это не про меня.

— Да, прощение — это не про нас, — согласился Тибер. Догадка пробудила в нем давно дремавший интерес. Как Тар планирует отомстить императрице Сейлан? И он пожалел, что узнать это не выйдет.

— Так когда? — повторил свой вопрос Тар.

— Когда узнал, что подобное возможно. Когда увидел результат. Когда приплыл на Скалу и убедился, что кусок сожженной огнем дракона плоти не только жив и здоров, но даже стал сильнее… Мы похожи брат. И даже пути выбрали одинаковые — голос Тибера изменился, стал рокочущим, грубым. Черты лица заострились, сделавшись более четкими. Глаза почернели, лишившись зрачков. Он крутанул шеей и выпрямился еще больше. Теперь вся его фигура излучала волны силы и превосходства. — Но ты все еще борешься со своим демоном, что стал частью тебя. Твоим естеством! А я принял своего всем сердцем! Всей измученной душой! Стал с ним единым целым. Стал лучше! Совершеннее!

— И вычеркнул свою душу из круга перерождений, обрек ее на вечные муки на нижних планах?

— Вся моя жизнь — вечные муки. На нижних планах я буду чувствовать себя как дома. Ты же тоже это чувствуешь! — Тибер раскинул руки. — Это пьянящая непривычная этому миру сила. Сердце бьется быстрее, кровь огнем бежит по венам.