Из-за глубокой посадки плота всем сопровождавшим его людям частенько приходилось выполнять роль бурлаков, впрягаться в лямки и тащить осточертевшую всем махину через пороги и мели. Они вымотались так, что, если за поворотом не откроется желанный армейский лагерь, Глебу не избежать бунта среди подчиненных.
Они опоздали на четыре дня по сравнению с условленным сроком. К этому времени армия должна была захватить плацдарм на берегу реки у самого предгорья, в том месте, откуда начиналась кратчайшая дорога к Эльбрусу.
Слишком часто несогласованность в действиях отдельных частей приводила к поражению. Но плот опоздал из-за просчета Танаева. Предоставленная самой себе армия без своего командира могла и не продержаться так долго на открытом берегу реки в виду у дозоров черных.
С вершины горы плацдарм должен был хорошо просматриваться — достаточно одного удара, и от тех, кто рискнул разбить бивуак у подножия горы, внутри которой находился важнейший для черных портал, останется мокрое место…
Но кто-то там еще копошился на медленно приближавшемся берегу. Стояли какие-то палатки, развевались какие-то стяги… Неужели Альтер так здорово организовал оборону, что сумел продержаться здесь лишние четыре дня? Нет, это было бы слишком хорошо. Скорее всего, там засада врагов, поджидающих добычу. И специально замаскировавших свою ловушку под временный лагерь, построенный имперской армией.
Постепенно отличное зрение Танаева уловило картину, ничуть не похожую на временный бивуак. Лагерь, открывшийся наконец его взору, представлял собой отлично укрепленный редут, а на высокой мачте над центральным шатром гордо реяли два стяга — императорских гвардейцев и общины Валама… Через пару минут у Танаева уже не осталось никаких сомнений в том, что плацдарм удалось удержать. На берегу, в своей неизменной сутане, плот поджидал Альтер.
Они устояли, несмотря на две попытки штурма. И хотя Альтер уверял, что это был не штурм, а скорее разведка боем, по валявшимся вокруг трупам гарпий и обгоревших обезьян Танаев понял, каким жестоким здесь был бой.
— Большие потери? — первым делом осведомился он у Альгера, еще не успев сойти с плота и изучая перепаханное схваткой поле перед бревенчатой стеной редута.
— Сто двадцать убитых. Двести — раненых. Было бы меньше, если бы обоз с артиллерией подошел вовремя, но его нет до сих пор. Я посылал разведку, она не вернулась. У меня сложилось впечатление, что черные чего-то ждут. Возможно, прибытия вашей милости. С военной точки зрения, ожидание им невыгодно. Рано или поздно наши обозы с артиллерией подойдут, и тогда им будет гораздо труднее с нами справиться.
— А что, если у них нет достаточных сил для полномасштабного штурма наших позиций? — спросил Танаев, продолжая внимательно изучать дислокацию своих воинов. — Черные стали слишком беспечны. Захватив практически всю империю и рассеяв из-за этого свои войска по большой территории, они не ожидали от нас такой наглости. Не ожидали, что враг, которого они давно считают поверженным и неспособным к сопротивлению, осмелится штурмовать их главную цитадель.
— А что им стоит подбросить через портал нужные силы? Ты ведь не считаешь, что таких сил у них нет за пределами Земли?
— Не считаю, но портал, на наше счастье, работает медленно. Больше одного человека за раз он не перебрасывает, потом приходится ждать почти минуту, прежде чем можно посылать следующего. Они наверняка стали накапливать силы, как только вас заметили, а за четыре дня… — Танаев на секунду замолчал, производя в уме несложный подсчет, — они могли перебросить не более шести тысяч тварей. Но если учесть их потери при неподготовленном как следует штурме… А кстати, каковы они, вы считали?
— Около двух тысяч, если учитывать и гарпий. Их первая атака с воздуха захлебнулась в буквальном смысле от залпа наших гранатометов. Гарпии горели прямо в воздухе, ну ты же знаешь, на что способен шунгит. И вот этого они не ожидали. Не ожидали таких потерь. Вторую атаку они готовили уже гораздо тщательней и нападали осторожней, небольшими отрядами — однако и в этот раз понесли значительные потери, хотя, конечно, с первой атакой они не идут ни в какое сравнение.
— Тогда их медлительность, скорее всего, объясняется именно нехваткой сил. И нам необходимо этим воспользоваться.
— То есть ты хочешь начать штурм прямо сейчас?
— Этой же ночью. Перед самым рассветом. В предутренние часы многие из темных созданий заторможены. Даже ночные гарпии избегают полетов в это время.
— Но мы не успеем как следует подготовиться… Я хотел дождаться прихода артиллерии, прежде чем начинать штурм.
— Обойдемся без нее. Время сейчас дороже, да и втянуть пушки на эту гору слишком сложно, склон с этой стороны намного круче, чем я предполагал.
Оба помолчали, каждый по-своему оценивая последствия только что принятого решения. Луна медленно опускалась за двугорбую вершину Эльбруса, окрашивая ее в зловещий красный цвет.
Плохо подготовленный штурм укрепленных позиций черных, расположенных высоко над ними, казался Альтеру слишком безумным решением и, возможно, поэтому имел шанс на успех. Альтер знал, что Танаев умеет чувствовать невидимые простым людям росчерки судьбы, скоротечную смену обстоятельств, и, наверно, поэтому его экспромты так часто оказывались успешными.
Но, несмотря на все везение, сопровождавшее их командира, многие из тех, кого он знал, после этого штурма навсегда останутся лежать на склонах проклятой горы, слишком таинственной в лунном свете, слишком смертоносной и слишком опасной.
Он хотел было возразить, привести какие-то новые доводы, но в последний момент передумал, потому что Танаев задал ему вопрос, на первый взгляд не имеющий отношения к предстоящей битве:
— Как ты думаешь, почему они выбрали для своего нашествия именно нашу планету? В космосе тысячи миров соединены туннелями антов, могли бы
выбрать для себя любой необитаемый или заброшенный мир, вполне пригодный для жизни, но они выбрали наш, несмотря на то что его захват обходится им так дорого. Почему?
— Ученые нашей обители давно изучают этот вопрос и пришли к выводу, что обитателям нижнего мира для их полноценного комфортного существования, кроме рабов, отряды которых они так успешно пополняют на нашей планете, необходима еще и эманация зла.
— И что же она собой представляет, эта эманация?
— Что-то вроде невидимой атмосферы алчности, продажности, себялюбия… Возможно, именно ради сохранения этой атмосферы черные не слишком спешат с окончательным разгромом империи. Могли бы давно завершить ее захват, но они почему-то медлят, и это лишний раз подтверждает теорию, о которой я тебе говорю.
— Ты думаешь, мы сами виноваты в том, что сейчас происходит?
— А разве может быть иначе? Законы кармы неизменны! Совершающий зло рано или поздно получает волну обратного отката, часто она проявляется не сразу и не явно, но она бывает всегда, и сейчас она накрыла Землю.
Дождавшись момента, когда луна полностью скрылась за седловиной между двумя главами вершины Эльбруса, Танаев отдал приказ к началу штурма.
Им понадобится не меньше двух часов для того, чтобы добраться до вершины, и когда они окажутся от врага в пределах гранатометного выстрела, наступит самое подходящее время для завершающей атаки.
Многое зависело от того, насколько близко им удастся незаметно подойти к позициям врага, и еще до заката луны Танаев лично проверил снаряжение и обмундирование своих солдат.
Копыта лошадей были обмотаны тряпками, а то немногое тяжелое вооружение, которым они располагали, пришлось оставить внизу. За исключением двух небольших снятых с лафетов пушек, которые несли на плечах наиболее сильные из отобранных им гвардейцев.
О ночном подъеме громадной бомбы нечего было и думать. Ее начнут подымать с рассветом, да и то лишь в том случае, если удастся закрепиться на вершине.
Впервые Танаев не согласился со своим помощником и другом. Альтер предлагал окружить гору кольцом и начать атаку сразу со всех сторон.